Советский лаунж: мистификация или реальность?

Сначала была лента. Самая обычная, катушечная, в неброской картонной коробке с малопривлекательной надписью «Концерт участников Всероссийского смотра сельской художественной самодеятельности». Годы она пылилась на стеллажах фонотеки фирмы грамзаписи «Мелодия», пока в 2004-м, во время плановой ревизии, один из сотрудников не поставил её на магнитофон Studer и не нажал кнопку play.

Вместо ожидаемой народной песни «Первые петухи запели», заявленной в каталожной картотеке, из динамиков вдруг зазвучало нечто совсем иное: латиноамериканские и африканские ритмы, экзотическая перкуссия, игривый саксофон, многослойные электрогитары и джазовый вокал — нередко с отчётливым иностранным акцентом. За границей такую музыку назвали бы lounge или easy listening. Но мог ли такой лёгкий, местами даже фривольный саундтрек к курортной неге, идеально подходящий к коктейлю у бассейна или вечернему променаду по набережной, быть записан в Советском Союзе?

Редакторы «Мелодии» начали опрашивать старожилов и вскоре выяснили, что им в руки попал считавшийся утраченным «советский Грааль» — сборник пляжной музыки «От Паланги до Гурзуфа», составленный специально для туристического агентства «Интурист». Компиляция с экспортным подзаголовком Musique Soviétique. L’été 69 не предназначалась для продажи в магазинах «Мелодии» по стране — она должна была звучать в холлах гостиниц и ресторанов «Интуриста», встречая и провожая иностранных гостей.

Но сборник так и не вышел. 20 мая 1969 года Совет министров РСФСР опубликовал постановление № 319 «О вопросах Главного управления культуры», в котором якобы предписывалось расформировать ряд эстрадных коллективов и уничтожить некоторые студийные записи как «прозападные», «пропагандирующие буржуазные ценности» и «идущие по пути, лишённому творческих перспектив». СССР готовился к торжественному юбилею Ленина и наступлению эпохи новых комсомольских строек. К атмосфере трудовых подвигов сборник пляжной музыки не подходил и оказался в числе приговорённых к размагничиванию. Однако курировавший эстрадное направление в «Мелодии» редактор Владимир Рыжиков — создатель компиляции — не решился уничтожить запись, а спрятал мастер-ленту в ничем не примечательной коробке с названием, способным отпугнуть любого архивиста.

История почти детективная и, как оказалось впоследствии, вымышленная. В 2005 году фирма «Мелодия» совместно с лейблом «Снегири» действительно выпустили сборник под названием «От Паланги до Гурзуфа». Но весь проект был тщательно придуманной мистификацией — её автором оказался Олег Нестеров, генеральный продюсер «Снегирей», лидер группы «Мегаполис» и главный энтузиаст реставрации «советского лаунжа», которым он увлёкся в начале 2000-х на фоне мирового интереса к лёгкой музыке 1960-х.

Стоит отметить, что вошедшие в сборник песни Анны Герман и другие композиции — настоящие, вымыслом оказалось всё остальное.

Легенда о сборнике «От Паланги до Гурзуфа» получилась настолько убедительной, что многие — включая русскую «Википедию» — до сих пор принимают её за факт. Никто не спешит опровергать красивую выдумку. Компиляция стала своеобразной сенсацией в нулевые: с её помощью многие впервые открыли для себя «советский лаунж», а «Снегири» и возрождённая «Мелодия» издали следом целую серию альбомов с такой лёгкой ретромузыкой под маркой made in USSR.

Позже, в интервью журналу «Афиша» в 2011 году, Олег Нестеров объяснял, почему советская культура, прежде всего оттепельная музыка и кино, в том числе и советский лаунж, вдруг заинтересовали миллениалов: «Жизнь современного человека настолько быстра, что он перестаёт входить в резонанс с более длинными волнами, на которых существует красота. Именно красота подпитывает человека, даёт ему шанс оставаться человеком. Он может, резонируя с этой волной, почувствовать сок жизни от всего — от голубей, от Москвы-реки, от облака, от пробки. А те продукты, о которых мы говорим, созданы на этих волнах. Тогда волны были крупнее».

Как и в своих полудокументальных романах «Юбка» и «Небесный Стокгольм», в истории сборника «От Паланги до Гурзуфа» Олег Нестеров мастерски сплёл исторические факты с вымыслом. Постановление № 319 действительно было выпущено Советом министров РСФСР — однако, вопреки легенде, к деятельности фирмы «Мелодия» оно не имело отношения. В документе шла речь о создании Главного управления культуры при Ленинградском горисполкоме, а не о размагничивании плёнок с «буржуазной» музыкой. Всероссийский смотр сельской художественной самодеятельности действительно состоялся — в 1954 году, в Большом театре. И «Мелодия» действительно выпускала пластинку с его лауреатами. Так что прикрытие для легенды было выбрано изящно и правдоподобно.

Но главное в другом: компания «Интурист», старейший туроператор страны, вполне могла заказать «Мелодии» подобную компиляцию. Государственное акционерное общество по иностранному туризму было создано 12 апреля 1929 года. Помимо очевидной задачи зарабатывания валюты для молодого советского государства, перед ним стояла и идеологическая задача — формирование привлекательного образа СССР на международной арене. Для этого «Интурист» создавал то, что сегодня назвали бы визуальной коммуникацией: яркие плакаты, брошюры, значки, путеводители и проспекты, романтизировавшие советские турмаршруты для отдыха — в Крыму, на Кавказе, по Золотому кольцу, в Москве и Ленинграде. Они — не предназначенные для советских граждан — говорили с миром на актуальном языке рекламы, дизайна и моды.

Расцвет «Интуриста» пришёлся на оттепель. С 1955 года по всей стране началось масштабное строительство гостиниц под его брендом — от кавказских республик и сибирских городов до 22-этажного «Интуриста» на улице Горького в Москве. На пике развития компания управляла более чем сотней предприятий внутри страны и имела около 500 представительств за рубежом. «Интурист» был не просто туроператором, а, как бы сейчас сказали, полноценной экосистемой, сопровождавшей иностранцев в СССР от аэропорта и фирменного автобуса до гостиничной кровати и столика в ресторане. Советские граждане мечтали хотя бы ненадолго оказаться в этом образцовом оазисе гостеприимства, созданном для иностранцев, — провести ночь в гостинице, прикоснувшись к иному уровню комфорта. Но свободных мест там почти никогда не было. Суета и неразбериха вокруг вожделенного номера с ванной комнатой и горячим душем (уже почти буржуазная роскошь по нормам советского коллективного житья 1960-х и 1970-х) нашли отражение, например, в знаменитом сатирическом скетче Аркадия Райкина «Гостиница „Интурист“».

Сервис «Интуриста» оценили самые известные гости Советского Союза — от Бернарда Шоу, встречавшегося со Сталиным в 1931 году, до Игги Попа и Дэвида Боуи, гулявших по Красной площади в 1976-м. Игги вспоминал, что их проводник из «Интуриста» выглядел как герой шпионского фильма, но тем не менее показал им марширующих советских солдат и провёл в ресторан при исторической гостинице «Метрополь», поразивший рок-звёзд имперским интерьером и меню: «Оно там было какое-то фантастическое, с двумястами наименованиями блюд, из которых на самом деле в наличии было только одно. Это самое блюдо было ну просто восхитительным, и у нас в Штатах такого нигде не купишь — чёрный хлеб».

Музыка тоже входила в систему репрезентации «витринной» версии советской жизни. В 1971 году «Интурист» совместно с «Мелодией» выпустили сборник «Посетите СССР» (Visit the USSR — таков был рекламный слоган «Интуриста» в 70-х и 80-х) — музыкальный сувенир из двух семидюймовых пластинок. Компиляция открывалась приветственным текстом: «Дорогие гости „Интуриста“! Мы надеемся, что эти песни напомнят вам о вашем путешествии в Советский Союз». Однако на них был записано нечто совсем не похожее на лаунж. В сборник вошёл идеологически выверенный репертуар — песни и танцы народов СССР, сыгранные на балалайках и домрах: «Калинка», «Подмосковные вечера», «Русское поле» и «Всю-то я вселенную проехал» в громогласной версии хора Красной армии имени Александрова. Да, это была «звуковая матрёшка» — саундтрек к «советскому гостеприимству», но не тот, что мог звучать в баре «Интуриста» под коктейль с зонтиком. Скорее — в фойе под портретом Владимира Ильича, где дорогому зарубежному гостю вручали бы буклет с расписанием маршрутов по Золотому кольцу.

Слов lounge и easy listening в Советском Союзе не знали — как, впрочем, и понятий поп или рок-музыка, которые широко не употреблялись вплоть до 1980-х. Но и на Западе термин lounge начал использоваться ретроспективно лишь в 1980-х годах для обозначения вокального или инструментального джаза, который звучал в лаунж-зонах американских отелей, баров, казино и ресторанов с конца 1950-х. В СССР такого жанрового определения не было — но была музыка с тем же лёгким дыханием и солнечным настроением. Она звучала повсеместно: на радио и пластинках, в кино и на ТВ. И её было немало.

«Папой» советского лаунжа по праву можно считать Вячеслава Мещерина — дирижёра и художественного руководителя Ансамбля электронных инструментов, который позже получил статус оркестра при Центральном телевидении и радио. Первые записи коллектива относятся к самому началу оттепели, например «Ясная осень» (1957), где поёт оттепельная дива Нина Дорда под акварельный аккомпанемент «Экводина» — одного из ранних советских синтезаторов. В арсенале ансамбля, как следует из его названия, были собраны не только отечественные электромузыкальные разработки — терменвокс, электроарфа и электробаян, — но и зарубежные инструменты: хаммонд-орган и клавиолин.

Ансамбль просуществовал почти тридцать лет и записал колоссальное количество музыки — для документальных и художественных фильмов, мультфильмов, радио и телевидения. В его репертуаре были интерпретации популярной классики и народных песен, танцевальные мелодии, польки, вальсы и танго, эстрадные хиты советских композиторов — всё в лёгких, беззаботных электронных аранжировках. По словам Олега Нестерова, глубоко погрузившегося в фонды Гостелерадио, чтобы издать весь архив ансамбля Мещерина, понадобилось бы выпустить порядка 60 компакт-дисков. В начале 2000-х лейбл «Снегири» выпустил два сборника с музыкой под названием easy USSR — в первом собраны композиции 1960-х годов, во втором — 1970–1980-х. Эти компиляции стали яркими примерами того, как мог бы звучать советский лаунж, если бы он был заявлен как жанр.

В холлах советских гостиниц, как правило, царила тишина. Музыка там почти не звучала — в лучшем случае могли включить радио. В СССР не существовало концепции фоновой музыки для общественных пространств: эстетика звукового оформления попросту не входила в архитектурный или культурный замысел. Однако, если бы такая концепция всё же появилась, идеальным саундтреком для таких пространств стали бы записи ансамбля Вячеслава Мещерина. Их электронные интерпретации лёгких мелодий — немного наивные, слегка утопические — звучат безопасно, уютно и, как и весь советский проект, устремлены в светлое будущее.

Другой важный коллектив, работавший в схожей стилистике, но, в отличие от ансамбля Мещерина, обращённый не в будущее, а в прошлое, — ансамбль «Рококо», основанный в 1965 году композитором Анатолием Быкановым. Коллектив был собран из музыкантов Большого симфонического оркестра Центрального телевидения и Всесоюзного радио и специализировался на лёгкой инструментальной музыке для теле- и радиоэфира: заставки, межпрограммки, фоновое оформление. С «Рококо» сотрудничали десятки композиторов, среди которых — Виктор Купревич, Евгений Ботяров, Игорь Якушенко и другие. В конце 2000-х, на волне нового интереса к ретро и лаунж-музыке, «Мелодия» собрала разрозненные записи ансамбля в сборник «Старый антиквар» — наиболее полное на сегодня собрание его наследия.

Ещё один образцовый альбом «советского лаунжа» — «Музыка для отдыха» (1967), записанный джаз-оркестром ВИО-66. Он был создан одной из крупнейших фигур советского джазового ренессанса Юрием Саульским. ВИО расшифровывалось как «вокально-инструментальный оркестр», и к джазовому инструментальному составу прилагался октет, в котором пели будущие звёзды эстрады — Валентина Толкунова, Вадим Мулерман, Нина Бродская, Олег Ухналёв. Через коллектив прошли и ведущие джазмены страны — саксофонист Алексей Козлов, пианист Игорь Бриль и многие другие.

Правда, в «Музыке для отдыха» не поют. Пластинка целиком состоит из инструментальных симфоджазовых композиций, аранжированных композитором Алексеем Мажуковым. Он адаптировал мелодии Исаака Дунаевского из «Волги-Волги» к ритму босановы, добавил собственные сочинения и интерпретации американских шлягеров из кинофильмов с Кларком Гейблом. Лоск и лёгкость звучания ВИО-66 невероятные: под биг-бэнд Саульского теплоходные туры по Волге-матушке должны были восприниматься как ночные рандеву в Майами, даже без коктейля «Манхэттен». Фирма «Мелодия» справедливо рассудила, что подобная музыка подходит для отдыха не только советских граждан, и выпустила этот диск и в экспортной версии, предназначенной для продажи в валютных магазинах «Берёзка», — со специальным англоязычным дизайном.

Несмотря на то что лаунж не существовал как осознанный стиль в СССР, сегодня он уже реальность. Он бытует как тег в стриминге, как культурный тренд, как предмет реконструкции и переосмысления. Им метят плейлисты для ленивого утра выходного дня, составленные из самых несоветских звуковых артефактов советской эпохи — где-то на границе между джазом, эстрадой, экзотик-попом и easy listening. Постпостметажанру дали паспорт и постоянную прописку. О нём снимают видеоролики, пишут эссе, делают компиляции. Советский лаунж стал фрагментом акустического образа нашего прошлого, легитимной частью культурного наследия. И как говорил Олег Нестеров, он распространяет вокруг себя большие, медленные волны — те самые, на которых человек наконец-то начинает слышать красоту.

Денис Бояринов ведёт телеграм-канал «Красная книга» о малоизвестных сюжетах в истории советской и постсоветской музыки.